Виртуальный музей
Новомучеников и исповедников
Земли Архангельской

Сайт создан по благословлению митрополита Архангельского
и Холмогорского Даниила
Для экскурсоводов

Стенд "Архангельские Владыки – мученики за веру"

14.01.2015

Архангельские Владыки – мученики за веру

В этом разделе экскурсии мы поговорим об Управляющих Архангельской и Холмогорской епархией, архангельских Владыках.

Только двое из них, архиепископы Никифор и Иоанн, умерли своей смертью. Они тоже и арестовывались и бывали в ссылках, но хоть кончина их была сравнительно мирной. Все остальные - или расстреляны, или умерли в тюрьме или в ссылке.

Когда большевики вернулись в Архангельск, в 1920 году, Владыка Нафанаил находился в Москве, управлял епархией викарий – епископ Пинежский Павел. Он сразу же был арестован. Ему вменялось в преступление сотрудничество с властью белых (измена Родине), организацию «Архангельского Союза духовенства и мирян» (создание «черносотенных организаций», распространение нелепых слухов. Речь идёт об явлении Божьей Матери над Архангельском в 1919 годе.

А такое явление действительно было.

Очередное замечание для экскурсоводов:

Описание явления Пресвятой Богородицы над Архангельском и письмо Николая Муромского выделены для того, чтобы при дефиците времени их можно было удобно опустить.

В воскресенье, 3 августа 1919 года, в городе Архангельске в восьмом часу вечера, дети, подростки в возрасте от 11 до 15 лет, спасаясь от дождя, сидели на крыльце дома №135, по Новгородскому проспекту между Почтамтской и Кирочной улицами. Неожиданно они увидели невысоко над горизонтом к Почтамтской улице на северо-западной стороне Пресвятую Деву Марию, не во весь рост, но в сидячем положении, с Богомладенцем Иисусом Христом.

О необычном явлении детям было немедленно сообщено соответствующим рапортом в Архангельское епархиальное управление. Тут же на основании показаний свидетелей был составлен акт с описанием происшедшего, который вместе с рапортом был предоставлен на рассмотрение временно управляющему Архангельской епархией - Преосвященному Епископу Пинежскому Павлу.

В тот же день на этом рапорте последовала резолюция Его Преосвященства: «Милость Божья и заступление Божьей Матери да будет с нами и над градом нашим». Для проведения тщательного исследования данного чудесного события, 4 сентября 1919 года в Архангельске было созвано объединенное собрание Епархиального и Миссионерского Советов. На собрании был составлен специальный «Акт о явлении на небе Божьей Матери с Богомладенцем Иисусом Христом, бывшем в г. Архангельске 3 августа сего года».

В частности в нем описывается, что «Царица Небесная простирала обе руки вперед ладонями вниз и покрывала город. Лицо Божьей Матери продолговатое, некруглое было обращено на город на юго-восточную сторону. Кругом лица был светло-золотистый круг. Части лица были видны, но неясно. Одежда у Божьей Матери была широкая, сине-голубая.

На коленях Ее между протянутыми руками сидел Иисус Христос-младенец. Одежда на Нем была длинная, светлая, белая. Он часто двигал руками, а потом сделал и движение правой рукой, как благословляют. Около головы Спасителя был светлый круг. От круга во все стороны шли светлые лучи. Все это изображение было как в киоте, или четырехугольной картине в просвете между облаками. Видение продолжалось 20-30 минут и затем постепенно стало исчезать; на его месте осталась голубая светлая полоса».

Акт был подписан всеми свидетелями чуда и заверен протоиереем Михаилом Поповым, настоятелем Воскресенской церкви г. Архангельска. Объединённое собрание также постановило: «акт напечатать в Епархиальных Ведомостях», что и было исполнено.

Суд советской власти был скор на расправу. Епископ Павел сначала был приговорён к расстрелу, который в последствии заменили пятью годами заключения.

В 1926 году Владыка Павел вышел из тюрьмы и был назначен епископом Уральским. С 1933 – он архиепископ Иркутский.

В 1937 году он снова арестован и 24 ноября в возрасте 52 лет Владыка Павел умер в Иркутской тюрьме.

В 1921 году на Архангельскую кафедру был назначен Владыка Антоний. Но уже через год его отправляют в ссылку в Нарымский край, и пока он был там Архангельской епархией руководили Владыки Варсонофий, Николай (Караулов), Софроний, Илларион (Бельский). Я говорю так коротко об них не от небрежения. Владыка Варсонофий умер в ссылке, Владыка Николай в Новосибирской тюрьме, Владыки Софроний и Илларион – расстреляны. Какое уж тут небрежение.

Владыка Варсонофий руководил епархией ровно год. Прибыл в Архангельск 26 сентября 1923 года и 26 сентября следующего года был арестован. В вину ему ставилось создание «Архангельского союза духовенства и мирян» и руководство им, как «контрреволюционной организацией». Союз был создан задолго до 23-го года, но такие детали судящих не интересовали. С Владыкой вместе были осуждены к ссылке в Нарымский край ещё несколько активных прихожан.

После Нарымской ссылки последовала ссылка в Томскую область, и только в 1928 году Владыка сам мог решать, где ему жить. Он поселился около Кирилло-Челмогорской пустыни у Макария Егоровича Пономарёва.

Соглядатели от ОГПУ писали в рапортах: «Владыка ушел в затвор», но если зажгли светильник, его и под спудом видно. Каргопольский краевед Людмила Фаркова нашла в архиве ФСБ этот снимок. Его условно можно назвать «Последняя кафедра Владыки Варсонофия». Вокруг Владыки сразу же образовался круг верующих. Естественно, Владыку берегли, в последствии, на допросах эти люди говорили, что их руководителем был схиархимандрит Кирилл, и это доказывает главную мысль нашей экскурсии: и в самые тяжёлые времена гонений вера в народе не умирала.

Владыка Антоний вернулся в Архангельск в 1926 году, но вскоре опять был арестован.

В ноябре 1926 года к Е. П. Пешковой, к жене Горького, возглавлявшей тогда «Красный Крест», обратился за помощью Николай Нуромский,вологодский школьник, 13-летний сын Марии Николаевны Нуромской, дочери Владыки Антония.

«Екатерине Павловне ПЕШКОВОЙ

К Вам обращается Николай Нуромский, житель города Вологды, с просьбой походатайствовать о своей матери, Марии Николаевне Нуромской, сидящей в Архангельске, в Исправдоме, и о деде Епископе Антонии (Быстрове), проживающем в Архангельске и обязанном подпиской о невыезде впредь до разрешения в административном порядке их дела.

Дело это таково.

29 июня 1926 года в № 146 газеты "Правда" появился фельетон Михаила Кольцова под названием "Дух промышленности", обличающий Архангельского обновленческого архиепископа Михаила ТРУБИНА в мошенничестве с контрабандой. После этого во взаимных пререканиях приверженцев "тихоновской" и "живой" церквей в городе Архангельске начали циркулиро­вать слухи, будто бы обновленцам за контрабанду ничего не будет, так как третью часть вырученной от продажи суммы они передали зам<естителю> нач<альника> Архгуботдела ОГПУ Каплану. Этот слух поддерживался тем, что, действи­тельно, по фельетону М. Кольцова никакого преследования обновленческого архиерея не было, а сам слух, откуда начался, неизвестно.

Видя, что Михаила ТРУБИНА за контрабанду не преследуют, некий жи­тель г<орода> Архангельска Аруев, служащий в Рудметалторге, обратился с анонимными письмами во ВЦИК, в Комиссариаты Юстиции, Внутренних Дел, во все инстанции. В письмах он обращал внимание на то, что обновленческого епископа за контрабанду не преследуют, и что по Архангельску ходят слухи, что тре­тью часть прибыли от контрабанды епископа получил Каплан из ОГПУ.

Губотделу ОГПУ удалось дознать, что автором является Аруев, и были арестованы он, Аруев, и Пец, владелец пишущей машинки, на которой печатались письма Аруева властям. При допросе Аруев показал, что он слышал про Каплана от священника Алексанра Нечаева, но когда тот этой ссылки не подтвердил, то Аруев дал новое показание. Он заявил, что слышал про епископа Михаила Трубина и про Каплана от моей матери, Марии Николаевны Нуромской: она летом приезжала в Архангельск к своему отцу, епископу Антонию, на 2 недели и потом выехала в Вологду, кажется, через день или два, вообще, вскоре после выхода фельетона М. Кольцова.

В этом заключается все преступление М. Н. Нуромской, но несмотря на это, она содержится в Архангельске в Исправдоме, ей объявлено, что дело направлено в центр в административном порядке, и что ей грозит административная высылка. При этом, хотя моя мама и больная женщина, но ей более месяца отказывают в медицинской помощи.

Таково дело моей матери М. Н. Нуромской. Оно возникло исключительно на почве вражды <между> "тихоновской" и "обновленческой" церквями. Начато оно и ведется строго потому, что в исходе его заинтересован зам<еститель> нач<альника> Архгуботдела ОГПУ тов<арищ> Каплан, сам участвовавший в допросах М. А. Нуромской и других лиц. Ничего похожего на контрреволю­цию в этом деле не имеется, и если даже моя мама, может быть, и гово­рила в частной беседе с Аруевым, что часть денег от контрабанды полу­чил Каплан, то об этом говорил весь Архангельск.

Одновременно с этим дознанием в Архангельске было начато другое. Некая Поварова, древняя старушка, с дочерью подверглись обыску, при котором у них нашли переписку с Москвой и другими городами на церковные темы, и в том числе послание из Архангельска от группы верующих и духовенст­ва к митрополиту Крутицкому Петру, содержащее протест против заявления или выражения митрополита, что Дух Святой может действовать через Со­ветскую Власть. Это послание или черновик послания был подписан одним только бывшим преподавателем Архангельской семинарии Вл<адимиром> Ив<ановичем> Поповым. Этот документ дал основание для дознания о существовании в Архангельс­ке контрреволюционной группы, ставящей целью помощь международной бур­жуазии. К этому делу привлечены городские свя­щенники Мих<аил> Попов (брат В. И. Попова), благочинный Архангельских церквей Константин Орлов, , свящ<енник> Александр Иванов, Поварова и мирянка Минаева. Вслед затем предъявлено обвинение и моему деду, еписко­пу Архангельскому и Холмогорскому Антонию, сущность обвинения которого формулирована так, что, будучи главою местного духовенства епархии, он является его руководителем, а, следовательно, он и не мог не знать о существовании "группы духовенства и мирян", если бы таковая существо­вала, и об ее контрреволюционных замыслах. Между тем, послание от "группы" было составлено в Архангельске, как видно из дознания, в то время, когда епископ Антоний находился в Нарымском крае в ссылке, а в Архангельск он появился только в 1926 году.

Мой дед — старик очень преклонных (70) лет, больной, и только недавно отбывший 3-летнюю административную высылку в Нарымском крае, откуда он беспрепятственно вернулся в Архангельск к месту прежнего жительства и служения. Политикой он не занимается, и власти, в том числе и представители ОГПУ, относились к нему хорошо, пока не разразилась эта исто­рия с фельетоном об епископе Михаиле Трубине. Теперь все эти дела соединены в одно и направляются на разрешение в центр.

Излагая вышеизложенное, я очень прошу Вас похлопотать по этому делу, открыть глаза центра на то, что в деле в отношении моей матери М. Н. Нуромской нет решительно ничего контрреволюционного, а по отношению к моему делу, епископу Антонию (Быстрову) нет никаких данных, припутывать его к "группе".

Мой адрес: город Вологда, ул<ица> Герцена, д<ом> № 3. Я — ученик 2 ступени Сов<етской> школы Николай Нуромский.

Н. Нуромский.

21/XI-1925 г<ода>».

На письме — помета рукой Е. П. Пешковой:

«Запросить С<екретный> О<отдел».

Епископ Антоний (Быстров) вскоре был освобожден под подписку о невыезде. Возведен в сан архиепископа, но 23 янва­ря 1931 – он снова арестован и привлечен к следствию по групповому делу ссыльных священнослужителей. Владыка обвинялся в том, что «покровительствовал и помогал сосланным в Северный край церковникам, в частности, оказывал материальную помощь и моральную поддержку ссыльному духовенству, монашествующим. В Воскресенской церкви, где он совершал богослужения, ему сослужили епископы Аверкий (Кедров), Инокентий (Тихонов), Тихон (Шарапов), отбывавшие в тот период ссылку в г. Архангельске».

16 июля 1931 Владыка Антоний скончался в больнице следственной тюрьмы Архангельска.

Мария Нуромская была приговорена к 5 годам ссылки в Северный край и отправлена в Усть-Цильму. Должность архангельского Владыки была расстрельной, как в прочем и по всей стране, где действовал принцип «демократического централизма». Служившие после Владыки Антония архипастыри Василий (Дохтуров), Аполлос (Ржаницын), Никон (Пурлевский) прожили в Архангельске по два года, и их надо было переводить в другие епархии, спасая от расправы. Но в 1937-38 годах они всё равно были расстреляны.

Когда после 6 мая 1944 года в Архангельск был назначен Владыка Леонтий , в епархии служили только три священника.

Он тоже получил своё: после доноса одного коммуниста Отец Леонтий побывал и на Соловках и в Кеми, но когда после освобождения сначала служил в селе Ильинском Ярославской области, ему удалось восстановить разрушенный главный купол церкви и водрузить на нём крест.

Современники его вспоминали: в быту вне храма никогда не снимал своего поношенного подрясника, сшитого из простого тёмного материала. При его появлении на улице, бывало, прохожие посмеивались над странным священником, а некоторые даже оскорбляли и издевались над ним. В то время священнослужители были «вне закона», подвергались всеобщему глумлению и осмеянию. Поэтому большинство из них вне храма носили светскую одежду, коротко стригли волосы, из-за чего их невозможно было отличить от остальных людей. Владыка Леонтий в своей рясе, с длинными волосами выглядел как чужак. Однажды один из подростков, подсмеивавшихся над архиереем, бросил в него камень, который попал Владыке в глаз и выбил его. Как сообщает семейное предание, он не рассердился на испугавшегося хулигана, а благословил его и даже успокаивал, что все так получилось. Затем занёс его имя в свой поминальник и молился о его здравии.

За время своего управления епархией Владыка Леонтий освятил 35 православных храмов. В годы Великой Отечественной войны благословил сбор средств для нужд Красной армии. Под его руководством было собрано и внесено в Госбанк и Фонд семей Красной армии свыше 233 тыс. рублей.

25 февраля 1952 года Владыка Леонтий был возведён в сан архиепископа.

Он был удивительно смиренным и кротким архипастырем. Жил очень скромно и имел всего одну панагию, из дома на службы добирался пешком.

Владыка представился 22 января 1953 года и похоронен у алтарной части Свято-Ильинского кафедрального собора. На памятнике, изготовленном в виде аналоя, были запечатлены предсмертные слова архипастыря: «Дети мои, любите Церковь, молитесь Богу, молитесь за обижающих вас».