«Только стою за Святую Церковь…»

(Житие игумена ЛЕОНИДА (Молчанова)

В 1515 году недалеко от небольших городков – Чернигово и Выбора, на впадающей в Вычегду речке Усолке, у озера Солониха Вологодской губернии, ныне Архангельской области поставил свою первую солеварню мало кому известный промышленник Аника Строганов.

Через 55 лет, в 1570 году на этом месте уже стоял богатый город Сольвычегодск, один из крупнейших городов русского севера, в центре которого и расположился Сольвычегодский Введенский монастырь.

Основали его в 1565 году сыновья Аники Строганова купцы–промышленники Иаков, Григорий и Симеон. Первоначально ими была построена деревянная церковь в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы вокруг нее и началась общежительная жизнь её отшельников, решивших порвать с грешным миром, поэтому возникшая обитель стала называться Введенской.

В конце XVII века деревянные постройки монастыря были уничтожены пожаром. Тогда Дмитрий Григорьевич Строганов на месте сгоревшей монастырской церкви начал строительство нового каменного храма, которое благополучно окончил в 1689 году. К северо-западу от Введенской церкви со временем были возведены каменные колокольня, трапезная и другие хозяйственные строения обители. Монастырь был обнесен каменной оградой.

Дух мира Христова ощущался всеми посетителями обители, едва они переступали её порог. Атмосфера тишины и уединения охватывала паломников. Радовал и поражал своей величавостью собор монастыря, а особенно его грандиозный семиярусный золоченый резной иконостас. Следует заметить, что Строгановы отличались редкой благотворительностью. Особые старания они прилагали к внутреннему украшению храмов, обставляли их с царственной роскошью, жертвовали для этих целей целые состояния.

Не обошли они вниманием и церковь Введенской обители. Над резьбой её иконостаса по приглашению Строгоновых трудилась бригада резчиков во главе с московским мастером Григорием Ивановым. Основные иконы иконостаса были выполнены дворовым человеком Строгоновых – Степаном Нарыковым, которого для обучения живописи Строгановы посылали за границу.

В соборе монастыря и ризнице хранились серебряные, украшенные чеканкой и позолотой, убранные камнями и жемчугом оклады икон, драгоценные

церковные сосуды, кресты, резные иконки, по рамкам которых наложен тонкий узор из скрученной серебряной проволоки – скани.

В Введенском соборе пять пределов: в честь Грузинской иконы Божией Матери, во имя Всех Святых, в честь Богоявления Господня, во имя святых. Антония и Феодосия Печерских и во имя св. Митрофана Воронежского.

Между храмом и колокольней находились могилы юродивых: Михаила, Иродиона, Фомы и Ивана Самсоновича.

Обитель славилась в округе не только своим собором и его дорогим убранством, но и духовным богатством её насельников, оказывавших духовное влияние на людей всякого звания и положения, поэтому поток паломников в монастырь был нескончаем.

. Происшедшие в начале ХХ века потрясения в России, казалось, обошли монастырь стороной, если не считать одного совпадения.

В России сменилась власть, Сольвычегодский Введенский монастырь

8 ноября 1917 года возглавил новый настоятель, игумен Леонид (Молчанов), прежний - архимандрит Феодосий (Соболев) в связи с преклонными летами и по немощи своей ушел на покой.

Игумен Леонид, в миру именовавшийся Львом, родился в 1872 году в д. Захарово Старорусского уезда Новгородской губернии в благочестивой семье крестьянина Петра Молчанова. Мальчик был с живым, веселым и общительным характером, мягким и добрым сердцем. Среди своих сверстников выделялся особым состраданием и милосердием, а также выразительным красивым и сильным голосом.

По настоянию приходского священника отец освободил сына от крестьянских трудов и определил его на учебу. Грамоте Лев обучался в земской школе, где помимо прочих предметов успешно освоил церковное чтение и пение. Дальнейшее его образование продолжилось в стенах приходской церкви, где с малых лет Лев трудился на клиросе. Так в трудах при святом храме шли его годы

В возрасте 22 лет он призывается на службу в царскую армию, которой отдал восемь нелегких лет, затем был зачислен в запас нижних чинов армии. После армии, а ему пошел тридцатый год, Лев решил удалиться от мира, повинуясь неудержимому желанию всецело предаться заботе о душе своей.

Во дни Великого поста 1901 года он поступил в Новгородский Перекомский,

монастырь, расположенный на берегу Ильменского озера, близ реки Веренды.

29 июля того же года был определен послушником. Будучи послушником в 1904 году Лев был призван в действующую армию. Шла русско-японская война. В 1904-1905 годах он участвовал в боевых действиях «за поход награжден медалью» - Георгиевским крестом. Из армии Лев был демобилизован по ранению. После демобилизации он возвратился в Новгородский Перекомский, монастырь, где подвизался до войны.

По возвращении он обратился с прошением о переводе его в Юрьев монастырь, что был расположен в 6 верстах от г. Новгорода. Просьба послушника

была услышана. С марта 1906 года Лев пребывает в этом древнейшем монастыре Новгородской земли. Многочисленные его храмы по богатству и роскоши внутреннего убранства могли сравниться разве что с храмами Киево-Печерской или Троице-Сергиевой лавры.

В этом монастыре в 1907 году 35-летний Лев принял монашеский постриг с именем Леонид, а в праздник Покрова Пресвятой Богородицы, 1 октября того же года был рукоположен во иеродиакона.

Стремясь к уединенным иноческим подвигам, иеродиакон Леонид подает прошение о переводе его в малочисленный в ту пору Кирилло-Белозерский монастырь Кирилловского уезда Новгородской губернии. С ноября 1907 года он в числе братии этого монастыре. Клиросное пение, в котором он часто участвовал, было тихое, стройное и вместе с тем величественное. В нем слышались страх Божий и молитвенное благоговение.

В день празднования Смоленской иконы Божией Матери, именуемой «Одигитрия», 28 июля 1908 иеродиакон Леонид рукоположен во иеромонаха.

На духовной ниве о. Леонид трудился со тщанием. За эти труды на Пасху 1910 года он награжден набедренником.

Уже 10 лет минуло с тех пор, как о. Леонид, удалившись от мирской суеты,

отдавал всего себя на служение Богу и людям. Его смирение, трудолюбие в

сочетании с организаторскими способностями снискали уважение у насельников.

В 1911 году по Указу Святейшего Синода иеромонах Леонид назначается исполняющим должность настоятеля Ирапской Филипповой пустыни в Череповецком уезде Новгородской губернии. Он сам нередко исполнял многие братские послушания, служа для всех примером трудолюбия. Его труды по материальному и церковному укреплению пустыни были замечены.

В 1914 году он назначается её настоятелем. В марте следующего года о. Леонид возводится в сан игумена.

8 ноября 1917 года игумен Леонид утверждается в новой должности - настоятеля Сольвычегодского Введенского монастыря Вологодской епархии.

Братия встретила нового настоятеля радостно. Обитель осталась без настоятеля в период происходивших в России перемен.

Изменение государственного строя в России не повлияли на размеренную жизнь монастыря. Игумен Леонид знакомился с братией и

хозяйством обители. Уделял большое внимание проповедям. Разъяснял насельникам происходящие в России перемены. Исподволь готовил к тяжким испытаниям, которые могли обрушиться на них с приходом новой власти.

Несколько месяцев. Введенский монастырь мирно сосуществовал с этой властью, которая в дела монастыря не вмешивалась. Казалось, что так будет всегда. Беда пришла неожиданно.

. 20 января 1918 года советской властью был издан Декрет "Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви". По этому Декрету все церковное имущество, в том числе, и имущество монастырей объявлялось народным достоянием и переходило в руки новой власти.

Работники Сольвычегодского исполкома, получив для исполнения означенный документ, задумались. Возникал вопрос, как причислить имущество городского Введенского монастыря к исполкому, если о нем знали лишь малую толику кое-что об иконах, церковном облачении, крестах, а сколько всего неизвестно. Кроме того, неведомо, что таится в кладовых монастыря, какое там богатство. Долго спорили, судили-рядили. Пока головы ломали, из центра пришла инструкция о том, как имущество Церкви становится народным достоянием.

Исходя из этой инструкции, исполком подготовил два решения в отношении Введенского монастыря. Согласно этим решениям настоятель монастыря должен был составить опись монастырского имущества, на основании которой это имущество изымалось у монастыря и объявлялось народным. В исполкоме считали, что лучше о. Леонида о имуществе монастыря никто не знает. А если настоятель что-либо утаит от советской власти, с него и взыщется.

26 октября 1918 года исполком Городского Совета рабочих и крестьянских

депутатов г. Сольвычегодска, подготовил на сей счет решения за №№ 2960, 2971 и направил с нарочным игумену Леониду.

Решения гласили:

«В силу декрета Правительства от 23 января 1918 года "Об отделении церкви от государства", все церкви и принадлежащее им имущество, как предметы для

Богослужений и обрядовых целей, так и прочее имущество - дома, земли, угодья,

фабрики, свечные и другие заводы, рыбные промыслы, подворья, гостиницы и т.п. Из ведения духовного исповедания подлежат изъятию и переходят в непосредст­-

венное заведывание местных Советов. Церковные же капиталы подлежат

перечислению в доход казны и передаче их для этого так же в Советы.

Во исполнение приведенного декрета исполнительный комитет просит срочно

составить ему:

• в трех экземплярах инвентарную опись храма и принадлежащего ему
имущества, специально предназначенного для богослужебных и обрядовых целей.

• в трех экземплярах, не позднее 2-х недельного срока, опись прочего
церковного имущества - домов, земель, свечных заводов и т.п. доходных
имуществ, в чем бы они не заключались.

• в трех экземплярах описи церковных капиталов, в чем бы они не заключались
(в наличных, процентных бумагах, книжках сберегательной кассы).

Если процентные бумаги не на руках настоятеля, указать, где находятся.

• безотлагательно представить в исполнительный комитет метрические

книги в черновом и беловом экземплярах, за все годы, что хранятся в церкви»

Игумен Леонид внимательно ознакомился с решениями исполкома и молча возвратил их рассыльному. Намерения исполнять решения новой власти у него не было. Если церковь отделена от государства, то распоряжения можно исполнять только церковной, а не светской власти. Настоятель решил выждать время, втайне надеясь, что большевики долго не продержатся.

На следующий день рассыльный вновь принес те же документы о. Леониду, мол, примите для исполнения. Игумен документы не принял, и рассыльный ни с чем возвратился в исполком.

Когда настоятелю рассыльный принес эти же документы в третий раз, письменно изложил по ним свое мнение, назвав его коротко «Слово», которое приложил к решениям исполкома и все отдал рассыльному.

О. Леонид понимал, что, не выполненные решения исполкома, хотя и не спасали монастырь от разграбления, но на какое - то время отодвигали разор

обители. Он понимал, что своим "Словом" может навлечь на себя беду. До обители уже дошли слухи о событиях в соседнем Николаевском Коряжемском монастыре, где месяц назад несколько монахов во главе с его настоятелем были расстреляны новой властью, но игумен, несмотря на это, решил защищать обитель и её насельников до конца.

В своем "Слове" настоятель монастыря, отличавшийся крайним нестяжанием милосердием и кротостью, пытался вразумить тех, кто посягал на Божье достояние, которое хотя лично монахам и не принадле­жало, но к коему по Божьему промыслу они были приставлены для его сохранения и умножения.

О. Леонид обратился к представителям новой власти с такими словами:

«Богоотступникам и врагам Церкви Христовой, опомнитесь осатанелые, сами

пишете, что церковь отделена, так не дерзайте касаться Священного, вам мало того - осатанелые, что грабите и убиваете невинных людей, еще восстаете против

самого Бога, закон Божий изгоняете, святые иконы из школы и дома, которые вы

заняли, выносите. Вы забыли проклятые, что вы дети христиан, вас малолетних

по обряду христианскому приносили и приводили в Святую Церковь, приобщали Святых Христовых Тайн. Я ожидал вашего покаяния и исправления, а вы восстаете на большее зло. Помните мои слова, аще не перестанете разорять Церковь Христову, то скоро вас Господь накажет. Я признаю над собой начальство духовное Патриарха и епископов православных, а вам не подчиняюсь богоотступникам врагам Христа моего и декрета вашего не признаю».

Председатель Сольвычегодского исполкома, получив "Слово" о. Леонида, рассерчал. Как посмел этот монах не выполнить решение исполкома, решение советской власти. Мало того, что не исполнил решения, так он еще и вразумлять надумал. И ознакомил с этим "Словом" всех членов исполкома.

Столь велико было негодование исполкомовцев, когда они прочли «Слово» игумена Леонида, что было решено немедленно приструнить строптивца. И председатель тот час же обратился за помощью в ЧК (Чрезвычайную комиссию)

города, мол, прочтите, что прислал настоятель Введенского монастыря игумен Леонид и примите к нему меры. Исполком направил ему поручения за №№ 2960,2971 о составлении описи имущества обители, а настоятель эти поручения

не принял, … прочитал и, подумав над ними, вернул обратно в исполком с тем же рассыльным, не расписавшись в разносной книге, приложив свое письмо «Слово». Такие оскорбительные ответы исполком для себя считает нетерпимыми, заключил в конце председатель исполкома.

Членов Чрезвычайной Комиссии так же возмутил поступок настоятеля монастыря. Так возникло в ЧК в отношении о. Леонида следственное дело.

На следующий день, 28 октября 1918 года следователь Чрезвычайной Комиссии вызвал его для допроса. Был он во всеоружии. На столе лежали неопровержимые доказательства неповиновения советской власти настоятелем Введенского монастыря – жалоба председателя Сольвычегодского исполкома на игумена с двумя решениями исполкома, которые тот не исполнил и его "Слово". Ему не терпелось поскорее встретиться с тем, кто дерзнул сопротивляться народной революционной власти, хотелось показать её силу. Он в который раз перечитывал "Слово" настоятеля монастыря и представлял как будет вразумлять игумена.

Тем временем, о. Леонид после утреннего богослужения, отдавал последние распоряжения по монастырю. Насельники знали, что настоятель вызван в ЧК. Братия проводила его до ворот обители, игумен остановился, окинул всех взглядом, затем благословил и шагнул… в вечность. Но это будет потом.

А пока, его допрашивал следователь ЧК . Он не стал выяснять у игумена сколько ему лет, откуда он родом, давно ли управляет вверенным монастырем, его интересовал только один вопрос, вопрос об отношении настоятеля к новой власти.

В лице о. Леонида настоятеля монастыря он сразу увидел человека, который своей Верой и убежденностью представлял ту несокрушимую силу, которая могла разрушить создаваемые Советской властью бастионы безбожия, насилия и жаждал над ним победы.

- Почему вы не выполнили предписание исполкома? Сразу спросил
он настоятеля.

- Я считаю, раз церковь отделена от государства, то другим лицам
вмешиваться в дела церкви не допустимо, просто ответил игумен Леонид.

- Знакомы ли с декретом от 23 января? Спросил следователь. (Следователь ошибочно назвал дату Декрета об Отделении Церкви от государства 23 января, фактически он был издан 20 января)

- Знаком, но с таковым не согласен и вообще декретов не признаю, честно
признался игумен.

- Почему вы не признаете декретов? Заинтересовался следователь.

- Потому что не признаю и больше ничего, ответил о. Леонид, считая
разговор на эту тему исчерпанным.

- Отношение к существующей власти? Поинтересовался следователь.
- Нахожу, что эта власть насильственная, и я ее не признаю как власть

богоотступников. С Николо-Коряжемским монастырем ничего общего не имел. В организациях не состою и ничего с ними не имею, продолжал игумен, предвосхищая вопросы следователя, про Союз духовенства и мирян я знаю, но в нем не состоял. В настоящее время быть может наступило Царство Антихриста и еще впереди будет хуже.

Следователь выяснил у игумена Леонида его отношение к отобранию у монастыря земельных угодий и мельницы.

На этот вопрос настоятель ответил спокойно.

-На отобрание земли и мельницы я смотрю совсем иначе и против отобрания ничего не имею. Только стою за Святую-Церковь, подчеркнул о. Леонид, и

больше ничего.

- Выступали ли вы в проповеди против Советской власти? Спросил
следователь настоятеля монастыря.

- С проповедями выступал и говорил против советов, выступал только в
церкви, отвечал о. Леонид, не скрывая и не оправдываясь перед

представителем власти. Сказав об этом, открыто, прямо, он понял, что теперь вряд ли его отпустят из ЧК.

И действительно, после этих слов игумена следователь сказал, что допрос окончен, а о. Леонид арестован.

Допросив настоятеля монастыря следователь закончил расследование по делу и передал его на рассмотрение в ЧК.

29 октября 1918 года, т.е. уже на следующий день Сольвычегодская Чрезвычайная Комиссия, рассмотрев это следственное дело, вынесла свой вердикт.

«В связи с не признанием настоятелем Введенского монастыря Леонидом

(Молчановым) советской власти, …принимая во внимание, что настоятель сам сознается в не признании власти, … и упорно отказывается исполнить просьбу городского исполкома, за нанесение оскорбления учреждению», кроме того, Леонид (Молчанов), открыто агитировал с амвона против Советской власти, а

потому

Расстрелять.

Губернская Чрезвычайная Комиссия принятое решение Сольвычегодской ЧК одобрила, кроме того, она постановила, чтобы на следующий же день было исполнено утвержденное постановление.

Не один день ждала братия возвращения своего настоятеля…

О. Леонид был расстрелян 13 ноября 1918 года в 6 часов утра в день памяти 70 апостолов, расстрелян в тот час, когда монастырский колокол созвал насельников на утреннюю молитву.

Приняв мученический венец, настоятель Сольвычегодского

Введенского монастыря игумен Леонид (Молчанов) умножил число святых в сонме новомучеников и исповедниках Российских и в земле Архангельской просиявших.

Арх. П-20052 УФСБ по Архангельская обл.

Госистарх. Новгородской обл.Ф. 480,оп. 1, д. 4941, л.370 об.-371.

Православные русские обители, С-Петербург, 1994, Изд."Воскресение".

По Сухоне и Северной Двине,Москва, 1969, изд. "Искусство".

Светлана Суворова.